Ш. В. К.

На днях в редакцию «Балейской нови» обратился известный в Забайкалье журналист, фотокорреспондент, краевед, член регионального отделения «Русского географического общества» Вячеслав Рачинский.

Разбирая путевые заметки, он нашёл воспоминания о поездке в Балей в середине 80-х годов прошлого века по заданию редакции газеты «Горняцкая слава» (была и такая в Читинской области – ред.), осветить работу объединения «Балейзолото».

В Балее он познакомился с очень интересным человеком и сегодня делится с читателями газеты воспоминаниями об этой встрече.

«Как-то в один из жарких июньских дней по заданию редакции я поехал в командировку на комбинат – нужно было подготовить фоторепортаж к профессиональному празднику – Дню металлурга. В агентстве аэрофлота быстро купил билет на самолёт и  приехал в  Читинский аэропорт, пройдя регистрацию на рейс, сел в самолёт. И вот, оторвавшись от земли, железная птица взлетела,  и, быстро  набрав  нужную высоту, взяла курс  на Балей.

Под крылом самолёта раскинулось, как тогда пелось в популярной песне, «зелёное море тайги». Высокие отроги хребта Черского уходили далеко на восток. Потом таёжный ландшафт сменило редколесье, появились холмистые лесостепи. И вот, пролетев над рекой Онон, внизу появилась узкая лента реки Унды. Самолёт пошёл на посадку. Хорошо было видно, как на реке работала драга – плавучая фабрика по добыче золота.

Потом вдали появились дома Балея. Самолёт стал заходить на посадку, вот и центр города – замелькали крыши пятиэтажных домов. И тут моё внимание привлекла крыша необычного деревянного дома. Форма крыши его была очень оригинальной, она имела современное архитектурное решение, и очень походила на крышу Читинского драматического театра. «Какой странный дом», – подумал я и, пристегнув ремень, приготовился к посадке самолёта. Самолёт Ант-24 благополучно приземлился, и поднимая пыль по грунтовой посадочной полосе, подрулил к зданию аэропорта.

В аэропорту на автобусной остановке пассажиров уже ждал рейсовый автобус. Сев в автобус, доехал до города, где я вышел на одной из остановок в центре. Было жарко, но на моё счастье, недалеко от остановки стояла бочка с квасом. Купив большую кружку кваса, я взбодрился, стал внимательно осматривать близстоящие дома.  И тут моё внимание привлёк дом с необычной крышей. Это был тот самый дом, который я видел из окна самолёта. Я не спеша подошёл к дому и остановился около калитки, стал внимательно осматривать дом. У меня появилась желание познакомиться с хозяином дома.

И в этот самый момент я услышал, как замок в калитке щелкнул, давая понять, что хозяин приглашает меня зайти внутрь. Толкнув калитку, я зашёл внутрь ограды, подошёл к дому, и, поднявшись на крыльцо, постучал в дверь, а потом, увидев кнопку звонка, позвонил. Почти сразу дверь отварилась, и на крыльце появился невысокого роста человек. Выглядел он весьма необычно: на его голове был белого цвета ночной колпак, а одет был в большую ночную рубашку до самых колен. На ногах на босу ногу были одеты необычной формы длинные остроносые тапочки.

Я оторопел: передо мной стоял персонаж из гоголевских произведений. «Что хотели?» – спросил он меня. «Да вот очаровал меня ваш дом, это вы его построили?» – путаясь в словах, спросил я. «Заходите, дома поговорим», –ответил он мне. Я перешагнул через порог, и прямо в прихожей увидел стоящий на колодках американский автомобиль «Виллис» времён второй мировой войны.

И тут за спиной услышал, как хозяин дома стал закрывать за мной дверь на несколько замков. Я понял, что в случае чего мне не удастся выбраться из этого дома. «Наверное, я влип», – подумал я, и холодные мурашки пробежали по всему телу.

— Что вы хотите узнать?

И он, подойдя ближе ко мне, стал в упор смотреть своими сине-серыми глазами. Я, не показывая внутреннего страха, сказал: «А как автомобиль удалось занести через эту дверь?»

«Это американский автомобиль, его можно по частям в сумках перенести, садитесь. А я пока оденусь», – ответил он мне и ушёл в комнату.

Не прошло и пяти минут, как хозяин появился вновь. Теперь на нём был военный офицерский китель, штаны-галифе, на ногах были одеты офицерские сапоги. Он сходу быстро сел в автомобиль и стал крутить руль влево-вправо, переключая при этом скорости. От этого всего странного действа создавалась иллюзия движения и, казалось, что мы вырвались на просторы фронтовых дорог.

…«Как видите, всё работает, всё исправно, хоть сейчас можно ехать», – сказал он, а потом, соскочив с автомобиля, стал посередине комнаты и задумался, будто решая, как быть со мной дальше.

— А какой ваш любимый герой из книг?, – спросил он.

— Капитан Блад, герой книги «Приключения капитана Блада».

— Да, что вы говорите! Это тоже мой любимый герой! Идёмте, я покажу вам зал.

И он открыл дверь, ведущую в очередную комнату. Она была большая и действительно походила на большой зал.

В комнате стояли два стула и старая немецкая трофейная пианола. На больших окнах в горшках росли цветы с огромными листьями. Самым необычным у цветов были листья, на которых были фотоотпечатки портретов людей.

— Как вы это сделали? – задал я вопрос.

— Это моё изобретение, фото на листьях получено специальным способом абсолютно безвредным для растений. Фотоотпечатки с ростом растения увеличиваются.

— Хотите покачаться на качелях?

И он, подойдя к стене, нажал на какой-то механизм, от чего прямо сверху к нам опустились двухместные верёвочные качели. Потом, подойдя к пианоле, снова нажал на какой-то механизм отчего клавиши сами по себе «зашевелись». В этот момент музыкальный инструмент сам по себе стал исполнять музыку. Я увидел, как сбоку у инструмента стал двигаться барабан с перфорированной лентой. Мы сели в качели и так раскачались, что стали подлетать к самому потолку. От воздушных потоков листья цветов стали поворачиваться в такт движения качелей. И создалось впечатление, что изображения на листьях ожили. Музыка всё больше набирала ритм, и мистерия происходящего создавала ощущение другого, таинственного мира, который заполнил всё пространство комнаты.

Через некоторое время катание на качелях прекратилось. Лента на пианоле закончилась, клавиши остановились и замерли. Мы спустились с качелей.

— Вы, наверное, проголодались с дороги, я приглашаю вас в обитель капитана Блада.

Он открыл передо мной маленькую дверь, ведущую из зала. Мы вошли в небольшую комнату больше похожую на кубрик корабля времён капитана Блада. Окна с деревянными решётками. Стены, напоминающие борта старинного судна, деревянный стол с лавками, капитанский стул, табуреты – всё здесь создавало вид каюты корабля.

— Говорят, рыба гниёт с головы, вот мы и зажарим рыбу с головы до хвоста, вы какую рыбу предпочитаете – хек, минтай, навагу, какую хотите?

— Мне, как вам угодно, – ответил я. Хозяин надел фартук кока, открыл люк, похожий на корабельный трюм, и поднял в ведре рыбу. Потом с полки снял «сковородку». которая была сделана из трубы полметра длиной. Внизу к трубе было приварено толстое железное дно. Сбоку – длинная рукоять. Опустив рыбу в «сковородку», он открыл одну из дверок в печи, которая, к моему удивлению, топилась, несмотря на летнюю жару, и сунул «сковороду» в печь.

«Скоро будет готова», – сказал он. И, действительно, рыбы быстро была готова. Он достал рыбу из печи, положил на деревянное блюдо. которое находилось в середине стола, потом с полки достал глиняный горшок и сказал: «Это для рыбьих косточек». Мы приступили к трапезе.

Рыба мне показалось необычайно вкусной. Затем хозяин предложил морс. Поев, я поблагодарил хозяина за приём и сказал, что мне пора идти: ждут неотложные дела.

Лицо его стало грустным. По поведению хозяина чувствовалось, что он не хочет меня отпускать.

— А можно у вас ещё спросить, что значат инициалы Ш.В.К. на всех решётках, которыми закрыты окна и выполненные из толстых железных прутьев изображения пистолетов и автоматов.

— А вы знаете как расшифровывается ППШ, СВТ, ППС?

— Так сокращённо пишется название боевого оружия», – ответил я.

— Ш.В.К. – значит  Шкворёв  Василий Кузьмич. – Во время войны я изобрёл пистолет-пулемёт, сделал его в ремесленном училище в городе Благовещенске, но мне не поверили. Арестовали, допрашивали, считали, что я иностранный шпион и дали срок.

— Понял, – сказал я.

Мы подошли к двери. Василий Кузьмич медленно открывал каждый замок. Наконец все замки были открыты, включая кодовые, я быстро надавил всем телом на дверь, и она открылась. А потом также быстро закрылась.

Я поспешил к калитке. Электрический замок в калитке щёлкнул, толкнув её, я вышел на улицу, и, не оборачиваясь, пошёл в гостиницу.

На улице вечерело, полуденная жара спала, сквозь листья тополей пробивались лучи заходящего солнца – заканчивался очередной рабочий день горняцкого городка.

На следующий день я спускался с горняками в забой на нижние горизонты Тасеевской шахты. Там, на глубине несколько сот метров под землёй, тоже испытываешь дискомфорт, ведь в работе горняка есть риск.

Вечером после смены я поднялся с горняками на поверхность. Смотря на сине-голубое небо над головой, мне показалось, что подобные ощущения тревоги я испытал при общении с Ш.В.К.

Бездна подземелья порой бывает схожа с бездной человеческой души…

Иллюстрации автора.